Пигарин: «Если начнется ядерная война, ты побежишь в бомбоубежище, а я — в студию прямого эфира»

В продолжение темы профессионализма, затронутую в интервью с Эдуардом Бировым, на этой неделе в рамках рубрики «Открытие» мы побеседовали с главным редактором Радио Одинцова (70,52 FM), нашим коллегой Леонидом Пигариным. В первой части интервью он объснил, почему работает на одинцовской радиостанции, хотя были предложения и от московских, и рассказал, как хотел создать собственное государство Y на острове Пасхи.

— Меня всегда интересовал вопрос: что может заставить журналиста (а журналисты, в основном, довольно амбициозные люди) предпочесть работу в региональном СМИ аналогичной работе в федеральном, более известном и авторитетном?

— Ань, все очень просто. Ты ездила в Москву на машине? Сколько времени дорога занимала?

— Примерно час туда и полтора обратно…

— Если ты ездишь на электричке, у тебя хотя бы есть возможность почитать книжку в дороге, а если на машине, то ты просто вычеркиваешь из своей жизни четыре часа каждый день, бестолково проводишь это время. Вот одна из причин, по которой лично я работаю в Одинцово. Хотя были, конечно, предложения работать и на других радиостанциях в Москве — и в должности редактора, и ведущего. Но я выбрал Одинцово. Другая причина — мой дом находится всего в ста метрах от студии прямого эфира. И если, не дай Бог, происходит какое-то ЧП, у меня время реагирования — 2 минуты. Если начнется ядерная война, ты побежишь в бомбоубежище, а я — в студию прямого эфира. И буду говорить людям, что делать.

— А много у вас слушателей? Лично мне, к сожалению, никогда не удавалось поймать Радио Одинцова на своем приемнике…

— У нас 137 тыс. слушателей в УКВ-диапазоне. Передатчик стоит в Голицыне. Мы вещаем на частоте 70,52 МГц. Плюс у нас есть проводное вещание (так называемые радиоточки — порядка 25 тыс. по всему району). Наши слушатели — это домохозяйки, пенсионеры, военнослужащие, учителя, но все равно это аудитория, от которой мы не собираемся отказываться ни при каких условиях.

— Как получилось, что Вы пришли на Одинцовское радио?

— Это было 10 лет назад. Мы шли по улице вместе с Андреем Тарасовым, который тогда работал в отделе молодежи. Еще не было даже Комитета по делам молодежи, культуре и спорту, и у Елены Александровны Будкиной, первого руководителя этого отдела, был маленький стол в Доме пионеров (ныне ОЦЭВ). И мне Андрей говорит: «Леонид, у нас есть полчаса на радио. Мы раз в месяц можем рассказывать о проблемах молодежи, о молодежной политике». Я подумал: «Давай расскажем!» Почему бы не рассказать?». Пришли — и рассказали.

— И о чем же рассказали?

— В то время намечался очень интересный проект — вместе с автором книги «Межлокальная контрабанда» Алексеем де Вием мы обратились в посольство Чили с предложением переселить 500 российских интеллектуалов на остров Пасхи. Чили, конечно, ничего не ответило, но НТВ сделало неплохой репортаж. Плюс Алексей еще был героем программы «Сегоднячко» (и я там тоже засветился как поэт государства Y). Мы хотели создать свое государство, где будут жить художники, писатели, поэты, различные творческие деятели. Они будут генерировать креативный продукт, продавать его и жить на эти деньги. У нас был устав достаточно большой, много сторонников. 500 российских интеллектуалов, от Егора Летова, Царствие ему Небесное, до Дмитрия Ревякина — согласились переселиться на остров Пасхи. И я пришел на радио, чтобы поделиться проектом государства Y.

— И что в итоге с этим проектом стало?

— В итоге я стал работать на радио (смеется). Не удалось его реализовать. Потому что мы попросили Посольство построить нам билдинг в 60 этажей, потому что иначе нам просто не хватило бы места, но там возникли какие-то проблемы с градостроительным законодательством, плюс это еще и заповедная территория.

— Но зачем нужно было изолировать интеллектуалов от остального общества?

— Принцип креативного реактора тебе о чем-нибудь говорит? Когда творческие люди собираются вместе, аккумулируется энергия и рождаются новые образы — в живописи, литературе, журналистике… А затем это творчество продается за очень большие деньги.

— Так это все было задумано с коммерческой целью?

— Конечно.

— Вы считаете, что настоящий художник, интеллектуал должен творить ради выгоды?

— Я не знаю. И так, и так. Можно и для себя творить, и для выгоды, смотря какие цели ты преследуешь.

— А Вы какие цели преследуете — в творчестве, в профессии?

— Я бы не сказал, что радиовещание — это творчество. Это ремесло, в первую очередь. А заниматься ремеслом бесплатно… ну, наверное, тогда это уже не будет твоим ремеслом. То есть профессионал — это тот, кто хорошо сделал свое дело и получил за это деньги. А творчество — это тогда, когда я написал стихотворение, прочитал его своей супруге или опубликовал в каком-то журнале, альманахе. «Ох, хорошо! Мое стихотворение опубликовали», и не получил за это ни копейки.

— Удивительно, но я уже второй раз за эту неделю слышу точку зрения, что журналистика (и, в частности, радиожурналистика) — это ремесло. Но, если исключить рутинную работу, разве создание авторских программ, даже открытие каких-то новых чисто технических приемов не является творчеством? Или это не входит в Ваши обязанности?

— Это входит в мои обязанности. Но все равно это тоже ремесло. У нас, например, полтора года назад стала выходить рубрика, которая мне близка — «Одинцовская лыжня». Я сам занимался лыжным спортом, кандидат в мастера спорта, выступал за сборную Московской области и даже тренировался под началом Колосова, который готовил Николая Земятова, нашего российского «короля лыж». Да, это можно назвать творчеством, потому что у меня есть возможность общаться с ярчайшими представителями лыжного спорта. За эти полтора года в гостях у нашего радио побывали все «элитные» лыжники и лыжницы. Общение с ними можно было бы назвать творчеством, потому что МНЕ это интересно. Но я все равно отношусь к такой работе как к ремеслу.

«За эти полтора года в гостях у нашего радио побывали все «элитные» лыжники и лыжницы». (На фото — пятикратная олимпийская чемпионка, почетный гражданин города Одинцово Лариса Лазутина)

— А по образованию Вы кто?

— По образованию я курортолог. Учился также на подготовительных курсах в Литинституте, тусовался там, пытался поступить, но меня не брали.

— Почему Литинститут? Детская мечта?

— Нет, не мечта. Я ведь до работы на радио занимался литературной деятельностью. Писал стихи, рассказы, эссе. И сейчас продолжаю писать. Полтора года назад тиражом 1 тыс. экземпляров вышла моя книжка «Сказки старого ворона». Это сказки для взрослых о том, что происходит вокруг нас, написанные эзоповым языком. О том, как создаются газеты, о том, как снимается кино, о том, как делается радио, как застраиваются заповедные уголки нашей земли, о том, как нарушаются экологические требования, о взаимоотношениях людей. Но все это происходит среди птиц. Там есть старый ворон. Он одновременно и сказочник, и лирический герой, и просто персонаж. Есть удод, сова, кукушка, дятел — то есть все как полагается в нормальных сказках.

— У героев есть конкретные прототипы или это собирательные образы?

— Конечно, собирательные. Они не привязаны к людям, живущим в Одинцовском районе. И вообще к Одинцово не привязаны. Я же вижу не только то, что у меня под носом происходит, но и смотрю телевизор, слушаю радио.

— Вы считаете, что смотреть телевизор и слушать радио — достаточно для того, что понимать, что происходит?

— В общем, да. Если ты разбираешься, то можешь понять. У Высоцкого, когда он, например, писал что-то, сочинял, всегда был включен телевизор. Я работаю точно так же. Когда я пишу статьи на сайт или какой-нибудь рассказик, телевизор работает.

— И какой канал включен?

— Без разницы. Люблю смотреть ОТВ (улыбается).

— Ваши «Сказки…» — это юмористическое произведение в стиле «Дня выборов» или все же серьезная публицистика?

— Те, кто читал, говорили, что «Сказки…» публицистичны, но я не могу сказать, что это публицистика в чистом виде. Есть моменты, которые могут заставить улыбнуться. Но это даже, скорее, не юмор, а сатира.

— А писательство — это для Вас творчество или ремесло?

— Хотелось бы, чтобы было ремеслом. Но пока только творчество (смеется). Для Достоевского это тоже было ремеслом. Роман «Игрок» он, будучи в долгах как в шелках, дописывал в авральном режиме.

— Достоевский входит в круг Ваших любимых писателей?

— Безусловно.

— А кто еще в него входит?

— Вообще, мой любимый поэт Лотреамон, автор «Песен Мальдорора». Когда ты прочитаешь Лотреамона, ты уже не можешь читать другую литературу — тебе кажется, что она вывернута наизнанку. Фридрих Ницше, Артюр Рембо, Стефан Малларме. Из наших — Довлатов, Маяковский, Велимир Хлебников, Венедикт Ерофеев — это классика. Что уж говорить о Лермонтове, Толстом, Достоевском, Пришвине и Паустовском…

Во второй части беседы вы узнаете, почему время вещания не должно превышать 50 минут, какое радио Леонид слушает на досуге, и умрет ли в ближайшее время радио как СМИ. Продолжение интервью с главным редактором радио Одинцова читайте в понедельник!

Текст: Анна Леонова

Хотите стать героем нашей рубрики «Открытие»? Или у вас есть друзья, которые достойны того, чтобы о них узнали все? Пишите Анне Леоновой по адресу anutaleon@rambler.ru или ICQ 266 563 819 — мы обязательно встретимся и побеседуем!

3.144.233.150