Так бывает

* * *

Так бывает, купишь пачку «Курение убивает»

и бредёшь себе, не умираешь…

А стихи — как чужие — сухи,

а рифма — совсем кривая.

«Гумно, понимаешь», — говорит по перу товарищ.

Так бывает…

Не лепится и не клеится.

Лампочка не горит, а лестница

знакомая притворяется незнакомой.

Чертыхаешься, спотыкаясь, роняешь ключи,

как ни крути, надо бежать из дома —

а ты уже дома, засохшие ищешь харчи…

А тоска никуда не делась,

телевизор включила, разделась,

на кровать забралась невесомо…

Так бывает,

твёрдая линия, волевая,

по которой — только вперёд, никого не жалко,

вдруг становится мягкая, как скакалка,

так скакал бы…

Но морщишься, выживая.

* * *

Я любовь свою убивал.

Бил об стену.

Колол ножом.

И на цепь сажал,

и в подвал…

«А с тобой,- кричит,- хорошо!»

И живёт себе,

и цветёт.

И не требует ничего.

Лишь бы только

порвал ей рот!

Лишь бы только —

ногой в живот!

«Ах ты, дура! — говорю,

— Дрянь!

Отпусти,

хватит песни петь…»

А она

распахнула ткань.

А она

подаёт мне плеть.

Сил уж нет. Погибаю сам.

А она…

у л ы б, а е т с я…

* * *

Знаешь, чувство к тебе растёт…

Разрастается грозно в стороны!

Вот обходит меня народ.

 

Вот хирург замолчал. Взволнованный.

Чувство прёт. На глазах. Ветвясь…

Скоро гнёзда начнут вить вороны.

 

Я стал деревом. Просто вяз.

Просто дуб с тополиной чёлкою.

Шёл к тебе да в дверях увяз.

 

Папарацци крадутся, щёлкают:

«Клён в пальто атакует дом!»…

Обстриги! Или будь мне ёлкою!

 

Корни пустим с тобой вдвоём.

И срастёмся. И заживём.

* * *

… а я говорю, даже трезвый за многих умниц

никогда не отдам классическую дурёху,

что тащит за мною вязанку годов и улиц,

то рабыню напоминая, а то эпоху…

И нет в ней игры,

осторожного зла и лоска,

чисто женского «не хочу, не сегодня, милый»…

Но может она…

если мне нужен лист — быть плоской,

или ямой холодной — если нужна могила…

* * *

Западая на шлюх и простых продавщиц,

что сверкают от уймы блескучих вещиц

и всегда к продолженью готовы,

 

я плыву по весне, как по морю весло,

 

непонятно откуда меня принесло,

видно, раньше оттаял, чем стало тепло,

и глядят с любопытством «оторвы»…

 

Ничего с меня, девушки, не поиметь.

 

Я — солдатик, впитавший измену и смерть,

и в кармане худом бултыхается медь,

что совсем не мешает задорно

 

продавщицам подмигивать, шлюхам простым,

мол, ещё мы разгоним отечества дым

и отделим любовь от попкорна…

* * *

Смех неясный, еле различимый,

или где гудит водопровод…

Женщина одна. На кухне. Без мужчины.

И, конечно, ждёт.

Ждёт, ждёт, ждёт.

 

У него дела. Срочные, как роды.

У него серьёзные друзья.

И семья другая. И другой город.

Вот и вся любовь.

Вся, вся, вся.

3.129.211.87