Молодость моя – война…

Решилась и я внести свою лепту в воспоминания о Великой Отечественной войне.
Она началась через пять дней после моего 13-летия. В 1943 году я осталась круглой сиротой: утонула мама, а отец умер еще в 1936 году… За неделю до гибели мама посоветовала мне поступить в нефтяной техникум. Он был рядом с нашим домом в Перми. И хлебная карточка там была не на 300, а на 400 граммов в день. Да и зная мои способности, мама очень хотела, чтобы я училась. Я тоже хотела учиться, с шести лет мечтала стать врачом. Закончить техникум в голоде, холоде, разутой, раздетой, видимо, помог мне мой уральский характер. Сейчас и сама удивляюсь, как смогла все пережить.
Пермь многое посылала на фронт — от снарядов до самолетов. Мы, школьники, студенты, не знали каникул, да и во время учебы помогали раненым в госпиталях. Работали на полях, пололи, собирали урожай. И поныне у меня остался еле заметный шрам под левым глазом от лома: в 1941 году очищали от застывшего цемента открытые железнодорожные платформы для погрузки пушек и танков. В 1943 году на каникулах нас, пятнадцатилетних будущих студентов, послали на завод «БИС». Мы делали тазы, ведра для полевых госпиталей, а меня почему-то поставили на штамповку саперных лопат. Чтобы я могла достать пусковую ручку станка, подставили чурбан…
В одном колхозе застал нас на поле град, да такой, что пока мы добежали до укрытия, вся спина и ноги были в синяках. Летом 1944 года послали нас на практику на Краснокамский нефтепромысел операторами нефтяных скважин. Рабочих рук не хватало, а нефть, как воздух, нужна была фронту. Жили на квартирах у хозяев и даже зарплату получали. Могли чуть лучше питаться, чем на стипендию. Когда прислали мне справку из техникума о работе (с номерами приказов) в колхозах и на нефтепромысле, я пошла в 2000 году в наш Одинцовский горсобес, надеясь получить удостоверение «Труженик тыла». Его уже имели бывшие мои однокурсники. Мне ответили: «Делайте запрос в те колхозы, где вы работали». Да разве есть сейчас те колхозы 41-45-х годов? Горькая обида осталась в душе, и больше не было желания чего-то добиваться.
...Спали мы на сеновалах, нас только кормили. Я была рада и этому — экономилась карточка. Однажды мне дали два шелковых платья из американской гуманитарной помощи. Я тут же перешила их на себя и с беспредельной радостью стала не хуже других ходить в них на занятия. В перешитых платьях я могла и на танцы бегать. И в белых «спортивках», покрашенных мелом. Молодость брала свое. Научилась шить, выбирая что-то из выброшенного старья на чердаке. Когда очень хотелось есть, перешивала на детское. Продам — и могла купить себе граммов 200 хлеба да еще четвертушку молока. С обувью было хуже. Ноги выросли из тех башмаков, что покупала еще мама. Однажды в сорокаградусный мороз простояла около часа за хлебом, и подошвы ног примерзли к резиновым сапогам. Сняла сапоги вместе с кожей…
Бросить учебу и пойти работать, как советовали подружки, у которых были родители (и они потом могли наверстать), не давал страх остаться без профессии. Да и память о матери, которая так хотела, чтоб я выучилась. Свою самую большую мечту в те годы — съесть булку с маслом — осуществляю за завтраком до сих пор! Бывало наплачусь на кладбище на могилках своих родителей, а дома разделим с подружкой кусочек хлеба с луковицей, и снова и смех, и шутки. Молодость! Когда я смотрю фильмы военных лет, невольно наворачиваются слезы, вновь и вновь все вспоминается.
Такого ликующего праздника, как 9 мая 1945 года, наверное, никогда больше не будет. С пяти утра, когда услышали по радио о конце войны, все ликовали. Победа! Знакомые и незнакомые люди целовались, смеялись, плакали, плясали. И как правдивы слова песни, что это была «радость со слезами на глазах».
После окончания техникума, в 1947 году, я начала работать на Бориславском нефтепромысле в г. Бориславе Львовской области, где стоял военный гарнизон. Там служил старшиной простой рязанский парень Бойцов Василий Никитич, за которого в 1950 году я и вышла замуж. Мы жили 47 лет в уважении и согласии.
В 1953 году переехали в Одинцовский район по месту его службы. В июне 1986 года после его демобилизации получили квартиру в Одинцове. В январе 1997 года он — ветеран, инвалид войны скончался. Храню его 17 медалей и орден Отечественной войны I степени. Храню память о нем, отдавшем всю жизнь беззаветному служению Родине и армии.
На фронте, кроме него, воевали и его четверо братьев: старший, Алексей — летчиком; средний, Николай — в Морфлоте на дальнем Востоке; Дмитрий — в пехоте; Петр — на железной дороге подвозил снаряды к фронту; сестра — зенитчицей. Светлая память им всем.
Дорогая моя редакция, может быть, и многовато оказалось моих воспоминаний. Уж извините, написаны они на одном дыхании и хлынули потоком, потому что все пережито и видано своими глазами. Решилась написать, может, пригодится…
На снимке: Василий Бойцов. Май 1944 года. Фото из семейного архива.

52.15.59.163