Богатство бедности

Любовные похождения и увлечения Александра Сергеевича Пушкина пушкинистами изучаются не менее дотошно, а то и более, чем сами произведения гениального поэта. Интерес объяснимый. С одной стороны, заманчиво «подержать свечку», а с другой стороны, без дел сердечных было бы невозможно появление гениальных поэтических текстов. Это понятно и академику, и школьнику. До сих пор помню, как в школьном возрасте писал сочинение на тему «Любовь -источник вдохновения в творчестве А. С. Пушкина».

Любвеобильность Пушкина не только особенность его натуры, но и специфика эпохи, в которой мужская полигамия — норма жизни, а на женские измены нередко снисходительно закрывали глаза. Можно сказать, что «время было такое». Редко, очень редко брачные узы скреплялись по любви. Компенсацией за такие браки и были измены и интрижки обоих супругов. А уж, если мужчина еще холост, то менять женщин как перчатки было хорошим тоном и предметом зависти в светских кругах.

Незадолго перед женитьбой на Наталье Гончаровой в письме к Вере Вяземской Пушкин признался, что невеста станет 113 женщиной. Естественно, княжна Вяземская входила в число тех 112. Но потом были и 114, и 118… Если отбросить все лицемерные охи-ахи, то в подсчете соблазненных женщин нет ничего особенного. Так устроен человек, что он всегда что-то подсчитывает. Кто-то считает деньги, квадратные метры, а Пушкин женщин. Кстати, в этом «соревновании» не был лидером. Его приятель по кутежам Сергей Соболевский имел в своей «коллекции» более 500 женщин.

На длинные ноябрьские выходные с супругой поехали в Псковскую губернию. Почти целый день провели в Пушкинском заповеднике: Святогорский монастырь, Петровское, Михайловское, Тригорское.

Заповедник — апология пушкинской биографии: добрый и заботливый барин, любимец женщин, вольнодумец. Все те же хрестоматийные имена: Анна Керн — «я помню чудное мгновенье», Иван Пущин — «мой первый друг, мой друг бесценный». Наверное, так и должно быть в мемориальном заповеднике. Но за этой хрестоматийностью терялась многогранность «героев того времени». Очень уж одномерно. Керн — муза, Пущин — друг, Арина Родионовна — заботливая няня. В общем, вернувшись из поездки, «подсел» на литературу про поэта. Поэтому дальнейшее мое повествование — робкая попытка осмысления прочитанного.

По свидетельству современников, когда Пушкин влюблялся, он становился блистательно красноречив и остроумен. Редкая женщина могла устоять перед обаянием его интеллекта. Это лишний раз доказывает, что «женщина любит ушами», а еще и глазами. Переписка была непременным атрибутом быта дворянства, как сегодня смс-ки или скайп. Писали длинные письма и короткие записочки. Переписывались, даже находясь в одном доме.

Пока женщина недоступна, влюбленность у Александра Сергеевича только нарастает. Отсюда и пылкие письма, и гениальные стихи. Как только цель достигнута, интерес к женщине пропадает. Влюблялся он часто и всегда ненадолго: от нескольких дней до нескольких месяцев.

Михайловское и Тригорское — это Анна Керн в 1825 году, которой посвящено «Я помню чудное мгновенье». Ни в Михайловском, ни в Тригорском «постели» в силу разных обстоятельств не случилось. Цель не достигнута. Поэтому еще некоторое время она для поэта «и божество, и вдохновенье». Но проходит время (поэт уже вернулся из ссылки) и Пушкин пишет Сергею Соболевскому: «Ты ничего не пишешь о 2100 мною тебе должных, а пишешь о m-me Керн, которую с помощью Божией я на днях уе… л.»

Первые пушкинисты-биографы стеснялись цитировать эти строки, и только вскользь упоминали, что поэт цинично отозвался о предмете своей уже прошедшей влюбленности. Если вынести за скобки ханжеские ужимки, нормальное общение двух мужиков. И этот неприличный глагол наиболее точно отражал его отношение к Анне Петровне. Она для него в это время по его же собственному выражению была «вавилонской блудницей», и он попользовался ею, как пользовался до и после услугами женщин из публичных домов.

В хрестоматийной литературе Анна Петровна Керн позиционируется исключительно как «муза поэта». Но не может же быть в нашем ханжеском представлении «вавилонская блудница»  музой «пушкиннашевсе». Так уж мы устроены. Начинаем наводить глянец на том или ином историческом персонаже. Доводим глянец до такого состояния, что исторический персонаж становится по-человечески не интересен.

Если не рассматривать Анну Керн исключительно в ореоле поэтического гения Пушкина, то перед нами открывается удивительная и местами трагическая судьба очень незаурядной женщины, прожившую долгую жизнь (умерла в 79 лет).

Дворянский быт ХIX века — это многочисленные условности и предрассудки. Не там встал, сел — скандал. Любовная связь — честь и хвала любовникам. Жениться (выйти замуж) против воли родителей — всеобщее осуждение. Внебрачные дети в худшем случае досадное недоразумение. Впрочем, в любом веке бегают свои «тараканы». Анна Керн до определенного этапа своей жизни полностью соответствовала условностям и предрассудком своего времени.

В ее биографии практически нет «белых пятен». Но так сложилось исторически, что после смерти Пушкина она уходит на периферию общественного внимания. В то же время мы ей должны быть благодарны за то, что она одна из немногих женщин сохранила письма поэта и написала более-менее здравые и адекватные воспоминания.

Анна Петровна происходила из старинного казацкого рода Полторацких. Ее отец был 22 ребенком в семье. Детство Анны прошло в Лубнах Полтавской области. Украина пока не сделала ее своим «национальным достоянием», но кое-какие почести оказали. Не так давно в Лубнах улицу Котовского переименовали в улицу Анны Керн.

Будучи замужем, она с периодическим постоянством изменяла мужу. Это не про нее: «Но я другому отдана. Я буду век ему верна».

Не будем спешить с осуждением. Было бы странно, если бы она оставалось верной женой. Против ее воли, когда девушке не исполнилось и 17 лет, отец выдал замуж за генерала Ермолая Керна, которому было 52 года.

В своем дневнике (ведение дневника непременный атрибут любой молодой девушки) она писала: «Его невозможно любить — мне даже не дано утешения уважать его; скажу прямо — я почти ненавижу его». Тем не менее, исправно исполняла супружеские обязанности, родив Ермолаю Керну в общей сложности трех дочерей.

К моменту встречи в Тригорском-Михайловском она уже имела достаточно богатый любовный опыт и фактически не жила с мужем. Хотя в будущем на короткий срок возвращалась к мужу. Как правило, возвращение совпадало с отсутствием денег. Не будем спешить возмущаться. Норма жизни для того времени.

В ссылке, как я уже говорил выше, у Пушкина с Керн не сложилось. Причин было множество. Может быть оно, и к лучшему. Иначе шансы создания одного из лучших мировых любовных произведений «Я помню чудное мгновенье» свелись бы к нулю.

Из Тригорского Анна Петровна уехала в Ригу, а Александр Сергеевич буквально засыпал ее любовными письмами.

«Я знаю, что переписка ни к чему не ведет; но у меня нет силы противиться желанию иметь хоть одно слово, написанное вашей хорошенькой ручкой». Что впрочем, не мешало ему не противиться романам с другими женщинами. После ссылки они эпизодически встречаются. А как может быть иначе? Анна Петровна каждый день бывает у Пушкиных. Лучшая подруга сестры поэта, обожаема его братом и отцом.

Лев Сергеевич даже написал свой вариант «я помню»…

Как можно не сойти с ума,

Внимая Вам, на Вас любуясь!

Венера древняя мила,

Чудесным поясом красуясь;

Думаю понятно, почему Александр Сергеевич «нашевсе», а Лев Сергеевич только брат «нашеговсе».

Анна Петровна к 1830 году окончательно порывает со своим мужем, и, говоря приземленно, в последующие годы «пускается во все тяжкие». У нее любовная связь с двоюродным братом Алексеем Вульфом. С будущим литературным цензором, а тогда просто с пылким юношей Александром Никитенко. Именно в это время Пушкин и написал в письме, что он «сделал» с Керн с «Божьей помощью».

Любопытные времена. Бесстыдство в поступках. Биограф Анны Керн Модзалевский пишет: «Вульф за годы связи с Анной Петровной не переставал, почти на ее глазах, вести роман и с ее сестрой, и с подругами, и со знакомыми». Керн зеркально занимается тем же самым, что другому биографу позволило заметить «в их отношениях поистине царила какая-то домашность, родственность».

И стыдливость в словах (Пушкин, скорее исключение). Пишут не только стыдливо, но и витиевато. Сразу не поймешь, что хочет сказать человек. Все тот же Алексей Вульф записывает в своем дневнике фразу, которую понять с первого раза невозможно. Не для чужих глаз записывает.

«Анна Петровна сказала мне, что вчера поутру у ней было сильное беспокойство; ей казалося чувствовать последствия нашей дружбы. Мне это было неприятно и вместе радостно: неприятно ради ее, потому что тем бы она опять приведена была в затруднительное положение, а мне радостно, как удостоверение в моих способностях физических. Но, кажется, она обманулась».

Читаем еще раз и почти по слогам, а потом переводим на русский. Керн заподозрила беременность, но тревога оказалась ложной.

Так и шло по накатанной. Не лучше и не хуже, чем у других. Местами даже лучше. Дальше почти мистика. После смерти Пушкина ее жизнь перевернулась на 180 градусов. Последняя строфа пушкинского «я помню» стало реальностью

И сердце бьется в упоенье,

И для него воскресли вновь

И божество, и вдохновенье,

И жизнь, и слезы, и любовь.

Анна Петровна Керн влюбилась. Любовь оказалась взаимной. Что удивительного? Сколько раз она уже влюблялась. К тому же ее избранник вновь родственник. Брат, но уже не двоюродный, а троюродный. Моложе ее на 20 лет. Конечно, разница не в 35 лет как в случае с ее первым мужем, и все же.

Удивительно то, что в любви и в согласии они прожили около сорока лет и умерли почти в один день. Ее супруга звали Александр Марков-Виноградский. Отец Анны Петровны был в гневе. Он лишил ее наследства и какой -либо материальной помощи. После смерти мужа Ермолая Керна, они обвенчались. В результате она лишается солидной пенсии за умершего мужа.

Начинается жизнь в бедности, но в очень счастливой бедности. Оказывается это такое богатство, любить и быть любимой. В те годы Анна Петровна Маркова — Виноградская гениально и парадоксально сформулировала для себя, что такое поэзия. «Поэзия — богатство бедности». Вполне можно продолжить, что и счастливая жизнь может быть «богатством бедности».

В январе 1879 года от рака умирает супруг, а спустя четыре месяца в Москве в мир иной ушла и Александра Петровна. Свинцовый гроб Анны Керн привезли по железной дороге в Торжок, но до Прямухина (где был похоронен ее муж) доехать не удалось. Из-за дождей дороги были полностью размыты. Так и не доехав до любимого супруга, она нашла упокоение на кладбище в нескольких верстах от его могилы. Спасибо Александру Сергеевичу за «чудное мгновенье».

18.116.62.45