«Шесть рукопожатий». Эрих Мария Ремарк и Леля Лыжина

Читать чужие письма интересное и даже очень любопытное занятие. Нет, нет, я совсем не про то, когда муж или жена читают письма друг друга.

Это совсем другая история, тоже интересная, но очень нездоровая. Я только о письмах, которые опубликованы и написаны неординарными личностями. В первую очередь имею в виду людей творческих. Например, писателей. С одной стороны, в письмах они как бы подтверждают свой талант. С другой, дают новую информацию о себе. Всё-таки литературный герой и автор совсем не одно и тоже. Хотя безусловно наделяет того или иного ЛГ частицами своей биографии и характера.

В письмах же писатель более искренен. Когда он пишет письма, то часто раскрывается с совершенно неожиданной стороны: благородный рыцарь или низкий подонок, друг или предатель.

В гениальном стихотворении «солнце поэзии» пишет: «Я помню чудное мгновение, а в письме: «… пишешь мне о m -m Керн, которую я с божьей помощью на днях в… б». И мы понимаем, что, если бы «с божьей помощью» случилось на несколько лет раньше, мир был бы лишён гениального стихотворения, так как после того как в… б, поэт потерял к Анне Керн всякий интерес.

Эрих Мария Ремарк один из любимейших писателей моей молодости. «Три товарища» читал и перечитывал, и на русском, и на немецком. Первоначально он хотел назвать роман «Пат», по имени главной героини, прототипом которой послужила его жена Ильза Ютта Замбона.

В 1945 году Ремарк публикует роман «Триумфальная арка», который писал более пяти лет. Книга своего рода реакция писателя на мучительный роман с известной актрисой Марлен Дитрих. Писательство своего рода терапия, с помощью которой боль и радость сублимируется в художественный текст. Помогает или не помогает, не нам судить. По-всякому бывает.

В бурные 30-40-е годы прошлого века жизнь Ремарка было относительно ровной и спокойной. Ему удалось вовремя уехать из фашистской Германии. Правда, лишили гражданства, а его книги сжигали на кострах. Но уехал он известным и материально обеспеченным человеком.

Они познакомились в 1937 году в Венеции. Два творчески успешных человека, покинувшие Германию. За три года любви они не так много провели времени вместе. Они чаще говорили по телефону, писали письма. Писем Марлен Дитрих практически не сохранилось. После смерти Ремарка их уничтожила вдова писателя Полетт Годар.

Письма писателя к счастью живы.

«Просто страшно, как долго тянется время, сердце сердца моего, — я здорово засох без тебя, и ничто меня не радует! Давай опять посмеемся вместе! Все вокруг стало каким-то мучительно скучным! Приди к моему плечу, и давай будем спать друг с другом!»

Практически все его письма полны горечи и печали. Привычное его состояние в эти годы — ревность, от которой он не может избавиться. Дитрих очень яркая женщина во всём. Её поступки в личной жизни с точки зрения устоявшейся морали могут вызывать недоумение. Она была замужем. Этот брак уже через несколько лет стал «дружеским». Она меняла любовников как перчатки. Роман с Ремарком не мешал ей продолжать менять «перчатки». «В мужчине мне нравились только две вещи: руки и губы. Все остальное — приложение», — говорила она.

Для писателя ситуация становилась унизительной и невыносимой. Через три года они расстались. Ремарк делал попытки возобновить отношения и даже предложил ей выйти за него замуж. Она отказала, и не просто отказала, а сообщив при этом, что сделала аборт от очередного любовника. И всё равно удивительная женщина. Через 30 лет за неделю до смерти Ремарка она напишет ему несколько строк: «»Любимый Альфред (так она его называла) посылаю тебе все мое сердце».

Был в её жизни эпизод, который заставляет, если не по-другому посмотреть на актрису, то по крайней мере удивиться поступку.

Но прежде несколько слов об очень симпатичной теории «шести рукопожатий». Любые два человека в мире могут быть соединены последовательностью личных контактов и что эта цепочка в большинстве случаев будет составлена из определенного числа звеньев.

В данном конкретном случае теория поможет связать всемирно известного писателя Эриха Марию Ремарка и ленинградку Лелю Лыжину (время действия 60-е годы прошлого века). И такое возможно стало благодаря Марлен Дитрих. Но обо всём по порядку.

В 1964 году она приехала с концертами в Москву. О том, что случилось тогда в Москве, актриса рассказала в своих воспоминаниях:

«Однажды я прочитала рассказ «Телеграмма» Паустовского. Он произвел на меня такое впечатление, что ни рассказ, ни имя писателя, о котором никогда не слышала, я уже не могла забыть. Мне не удавалось разыскать другие книги этого удивительного писателя.

Когда я приехала на гастроли в Россию, то в московском аэропорту спросила о Паустовском. Тут собрались сотни журналистов, они не задавали глупых вопросов, которыми мне обычно досаждали в других странах. Наша беседа продолжалась больше часа. Когда мы подъезжали к моему отелю, я уже все знала о Паустовском. Он в то время был болен, лежал в больнице. Позже я прочитала оба тома «Повести о жизни» и была опьянена его прозой.

Мы выступали для писателей, художников, артистов, часто бывало даже по четыре представления в день. Представление прошло хорошо. Но никогда нельзя этого предвидеть, — когда особенно стараешься, чаще всего не достигаешь желаемого.

По окончании шоу меня попросили остаться на сцене. И вдруг по ступенькам поднялся Паустовский. Я была так потрясена его присутствием, что, будучи не в состоянии вымолвить по-русски ни слова, не нашла иного способа высказать ему свое восхищение, кроме как опуститься перед ним на колени».

У Марлен Дитрих оказался отменный литературный вкус. Константин Паустовский великолепный беллетрист уровня Ивана Бунина. На момент встречи с актрисой ему было 72 года, и он тяжело болел.

Его жизнь всегда была подчинена писательству. Сначала литература, потом всё остальное. Женщины в его жизни (он был трижды женат) источник сюжета, возможность создание художественного образа. Как же он красиво о них писал.

«Нежность, единственный мой человек, клянусь жизнью, что такой любви (без хвастовства) не было еще на свете. Не было и не будет, вся остальная любовь — чепуха и бред. Пусть спокойно и счастливо бьется твое сердце, мое сердце! Мы все будем счастливы, все! Я знаю и верю»… — из письма к последней жене Татьяне Арбузовой.

Трудно усомниться в его искренности. Но искренен он и в другом письме.

«'… Я никогда не забуду тот вечер в Пушкинском Доме и рояль, за которым Вы стояли, и два Ваших слова: ' Я — Леля'. В тот вечер, несмотря на многие тяжести, моя жизнь подошла к небывалому, почти невозможному счастью, к чуду. С тех пор я не перестаю благодарить судьбу за то, что встретил и хоть немного узнал Вас. Мне все это кажется незаслуженным счастьем», — это из письма к той самой Леле Лыжиной.

Леля (Елизавета) Лыжина была влюблена в прозу Паустовского и однажды написала ему письмо безо всякой надежды на ответ. Но он ответил, выбрав из сотен писем читателей почему-то её. Завязывается переписка, потом встречи в Ленинграде, Крыму. Разница в возрасте огромная (около сорока лет). Но талант притягателен для женщин независимо от возраста его обладателя. Только и женщина должна быть незаурядной.

Несомненно это был очень красивый любовный роман.

«Когда я писал «Ручьи, где плещется форель», я никого в то время не любил. Было глухое время в моей жизни. Тогда я написал, что никто не знает, что такое любовь. Может быть, это плеск форели в реке, низкие звезды за окнами, печальный голос женщины. И вот, сейчас мне дорого все, что связано с Вами, даже каждый пустяк. Все — и сырой туманный воздух, налетающий с Финского залива, Пергамский зал Эрмитажа, Куинджи в Русском музее, тот вечер, когда падал медленный снег, и я пришел к Вам на 7-й этаж и впервые ощутил страшную тревогу перед будущим и какую-то глубокую сияющую прелесть Вашего существа».

Неизвестно, как долго длились эти отношения. Через восемь лет после знакомства в 1968 году Константин Паустовский умирает. Незадолго до смерти он диктует письмо своей жене.

«Золотое сердце мое, прелесть моя, я не сумел дать тебе ту счастливую жизнь, какой ты заслуживаешь, может быть, одна из тысяч людей. Но бог дал мне счастье встретить тебя, этим оправдана и моя жизнь, и моя работа, — в общем, незаметная перед лицом моей любви. Благодаря тебе я был счастлив в этой земной жизни. И поверил в чудо… Да святится имя твое, Танюша!»

Жаль, что Леля Лыжина так и не встретилась с Эрихом Марией Ремарком. Он не знал русского, она не говорила на немецком. «Шесть рукопожатий» только теория.

3.22.51.241