«Единая Россия» набрала 45,21% на выборах в Мособлдуму
20 сентября 2021, 16:13
По итогам обработки 99,34% протоколов «Единая Россия» лидирует на выборах в Мособлдуму с 45,21% голосов. КПРФ набирает 19,47%.
Далее идут:
- ЛДПР — 7,96%
- «Справедливая Россия — За правду» — 7,14%
- «Новые люди» — 5,28%
- «Партия пенсионеров» — 4,25%
- «Коммунисты России» — 2,15%
- «Зеленые» — 1,88%
- «Яблоко» — 1,81%
- «Родина» — 1,38%.
Мособлдуму формируют по смешанной избирательной системе: 25 кандидатов по партийным спискам, а ещё 25 — по одномандатным избирательным округам.
«Единая Россия» побеждает на выборах в Мособлдуму
Ранее стало известно, что «Единая Россия» побеждает на выборах в Госдуму, получив почти 50% голосов.
В Одинцовском одномандатном избирательном округе №122 победителем стал представитель «Единой России» певец Денис МАЙДАНОВ. После обработки всех протоколов у него 40,39% голосов, а его ближайший преследователь Сергей ТЕНЯЕВ (КПРФ) получил 19,06%.
18.116.90.141
Ошибка в тексте? Выдели её и нажми Ctrl+Enter
6 973
Да в любой нормальной стране оно такое. Иногда бывает бимодальное, когда часть страны отличается. Например, Квебек в Канаде часто голосует по-другому. В России такая часть — Крым, там поддержка ЕР похоже настоящая. Это все. Хвостов вправо вверх без фальсификаций не бывает.
Интересная штука статистика. Все как на ладони.
На избирательном участке в селе Аксай в Хасавюртовском районе Дагестана 98% голосов получила партия «Зеленые». Внимание на это обратил председатель движения «Голос» в Свердловской области Александр Грезев.
«Единая Россия» на этом участке получила ноль голосов. Грезев выразил уверенность, что в избиркоме «все перепутали» и «нарисовали» голоса не той партии, которой было нужно.
На всех остальных участках Хасавюртовского района «Единая Россия» набрала более 80% голосов, а количество голосов, отданных за «Зеленых», было менее 2%.
Максим Трудолюбов — о торжестве верхушечного консерватизма.
На многих значимых выборах в мире сегодня состязаются не столько идеологии и партийные проекты, сколько ценности — условно «традиционные» и условно «либеральные». Редактор рубрики «Идеи» Максим Трудолюбов, прочитав несколько исследований о мировых «культурных войнах», пришел к выводу, что российские власти на выборах в Госдуму стремились не столько к политической победе — она была достигнута раньше, — сколько к утверждению своего права и дальше односторонне диктовать обществу социальные нормы.
Кремль, обладая полным административным контролем над всеми назначениями и законодательными изменениями в стране, зачем-то проводил мероприятие, внешне напоминающее выборы. Возможно, это было нужно для демонстрации политического триумфа над оппозицией, но она ведь и так была подавлена — до выборов.
Другая важнейшая цель этой символической процедуры — может быть, самая важная — в утверждении направляемого сверху традиционализма. Выборы должны были продемонстрировать убедительную победу культурно-ценностной программы, над разработкой которой российские политические менеджеры работали много лет. Ради такой цели не жалко и тех немалых ресурсов, которые были вложены в эти выборы.
Контуры этой программы закреплены теперь даже в российской Конституции и официальных документах. В обновленном тексте основного закона, сразу после статьи о правопреемстве по отношению к атеистическому государству СССР, мы читаем о сохранении памяти предков, «передавших нам идеалы и веру в Бога» (ст. 67.2). Там же говорится о браке как о «союзе мужчины и женщины» (ст. 72.1ж).
В недавно опубликованной Стратегии национальной безопасности РФ «попытки размывания традиционных ценностей» представлены как одна из важнейших угроз безопасности страны. Ранее были приняты законы об «оскорблении чувств верующих», о борьбе с пропагандой «нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних», о декриминализации домашнего насилия. Противостоять размыванию традиционных ценностей авторы этих документов хотят, вооружившись «моральным лидерством».
Антиконсервативная революция сверху
Российский официальный консерватизм принципиально отличается от американского, польского и многих других. Почти все культуры рано или поздно проходят через процесс пересмотра отношений между верой и разумом и утверждение верховенства научной картины мира над религиозной. Церковь теряет монополию на объяснение мира — так проходит секуляризация. Россия тоже ее прошла — в советские годы. Но в нашем случае процесс этот был навязан коммунистической властью и проводился силовыми методами: власти закрывали и разрушали места религиозных служб и собраний, реквизировали собственность, преследовали духовенство, наказывали верующих, ломали традиционный уклад жизни, отучали общество от старых гендерных ролей, практически выгоняя женщин на работу.
Искоренить традиционные ценности — настоящие, без кавычек — было трудно. Но после многих десятилетий усилий советские власти в целом с задачей справились. Религиозные сообщества, включая Русскую православную церковь, находились под плотным и унизительным контролем спецслужб, не имея возможности заниматься ничем, кроме «отправления культа». Один из руководителей Совета по делам религий сравнивал РПЦ с «забитой дворняжкой». Общины верующих преследовались, живая традиция передачи веры и жизненного уклада в семьях от поколения к поколению была прервана. К тому моменту, когда российские политики задумались о традициях, живых их носителей в стране почти не осталось.
Консервативная революция сверху
Как в СССР власти силой навязывали обществу модернизацию, так сегодня они силой навязывают обществу традиционализацию. Ирония в том, что в советское время многие из нынешних сторонников традиции из Совета безопасности РФ и других центров власти — по должности будучи сотрудниками спецслужб — занимались преследованием всего, что в СССР от традиции оставалось (так что весь проект выглядит как издевательство над российским обществом и его историей).
Российский религиовед и философ Дмитрий Узланер и его соавторы по сборнику «Постсекулярные конфликты. Дебаты о традиции в России и США» (см. описание в конце текста) называют совокупность сторонников «традиционных» ценностей по всему миру «Интернационалом моралистов» (moralist international).
Узланер пишет о почти зеркальном перевороте в отношениях между Россией и США. Во времена холодной войны «моралистами» выступали американцы. Американские политики видели себя носителями высших, в том числе и религиозных, ценностей, а своих противников с коммунистической стороны фронта они называли «империей зла» — источником разрушительных культурных влияний, бездуховной машиной, уничтожающей религию, традиции и права индивидуума.
Сегодня «моралистами» выступают российские правящие политики. О своих противниках с либеральной стороны фронта, об американцах в том числе, они говорят как об источнике опасных культурных влияний, разрушающих традицию.
Но в западных странах, в отличие от России XX века, секуляризация не была похожа на ковровое бомбометание и длилась столетиями. А партии и движения, стремящиеся вернуть там «традиционные» ценности и старые гендерные структуры, — это низовые гражданские инициативы, связанные с церквями и ультраконсервативными политическими движениями, например с американскими евангелическими церквами или Всемирным конгрессом семей. Российский консервативный поворот, наоборот, искусственно сконструирован сверху и преследует сугубо прагматические цели, связанные с удержанием власти.
Выборы «традиционных ценностей»
После неудачных попыток встроиться в «коллективный Запад» (за которые немалая доля ответственности лежит на западных политиках 1990-х и начала 2000-х) российские политические менеджеры осознали, что в условиях либерально-демократического мира им не удастся добиться тех же привилегированных позиций, какие они занимали в биполярном мире холодной войны.
Но новому антизападничеству нужен был другой, не советский язык. Причем такой, который не подчеркивал бы, а скорее затушевывал обиду правящей группы по поводу ее незавидного положения в глобальном мире. Наполнял бы это разочарование высоким, даже универсальным смыслом. Заимствованный на том же Западе язык антилиберализма подходил для этой цели как нельзя лучше. В частности, помогал найти там же союзников и сочувствующих.
Протесты 2011-2012 годов только укрепили стремление руководства РФ дистанцироваться от либерализма. Усиливать персоналистскую систему власти, сохраняя либерально-демократическую риторику, довольно трудно.
Именно в этот момент понятие «традиционные ценности», до того звучавшее только в выступлениях патриарха Кирилла, стало политическим лозунгом, замечает религиовед Сергей Чапнин в статье для упомянутого выше сборника. Традиционные ценности были представлены обществу в обращении президента Путина к Федеральному собранию в 2013 году. Звучало это так: «Сегодня во многих странах пересматриваются нормы морали и нравственности, стираются национальные традиции и различия наций и культур. От общества теперь требуют не только здравого признания права каждого на свободу совести, политических взглядов и частной жизни, но и обязательного признания равноценности, как это ни покажется странным, добра и зла, противоположных по смыслу понятий».
Это не был результат сложной и длительной общественной дискуссии (в политической сфере эти вопросы не стояли вовсе), а просто повестка, спущенная сверху. Консервативные позиции постепенно закреплялись в российском законодательстве. Этот процесс достиг кульминации в прошлогодних поправках к Конституции.
Российская власть последовательно отстраивала страну от западных обществ, где на протяжении минувших десятилетий шел ровно обратный процесс. Низовые движения за права женщин, за гендерное равенство, за права меньшинств, за освобождение от предубеждений по отношению к преследуемым и непризнанным группам населения после многих лет активизма добивались закрепления отвоеванных норм в законодательстве. Так в этих обществах формировались социальные нормы.
Кремлю было необходимо продемонстрировать нашему обществу и всему миру не только альтернативный выбор, но и то, что его совершает только и исключительно государство.
Нынешнее мероприятие, напоминающее выборы, должно было легитимировать тот факт, что правящая группа теперь полноправно господствует не только в политической сфере (это она делает давно), но и в повседневной жизни граждан.
Забавно, выбрали бы в Барвихе Теняева без рекомендации УГ
или всё-таки подачки в 5 тыр. помнятсяВенедиктов рассказал о причинах поражения КПРФ в электронном голосовании
По мнению председателя Общественного штаба, все дело было в призывах к избирателям
По мнению главного редактора и ведущего радиостанции «Эхо Москвы», председателя Общественного штаба Москвы по наблюдению за выборами Алексея Венедиктова, Коммунистическая партия Российской Федерации сама виновата в тех результатах, которые получила в рамках дистанционного электронного голосования.
Беседуя со «Свободной прессой», он напомнил, что в столице в электронном голосовании участвовало два миллиона человек, тогда, как миллион 900 тысяч выбирали депутатов в Госдуму «на земле», то есть — бумажно.
«Тем не менее, КПРФ по электронному голосованию набрала 294 тысячи голосов. То есть треть миллиона. Но она сама призывала не принимать участие в электронном голосовании. Какие-то кандидаты призывали бойкотировать это голосование — например, господин Ульянченко. Он призывал своего избирателя не только не приходить, но и бойкотировать. А избиратель послушался. Это же хорошо, когда избиратель слушает своего кандидата. В итоге Иван Ульянченко набрал меньше всех — 15%», — отмечает Алексей Венедиктов.
Он напомнил, что во время предвыборной кампании, КПРФ в целом предлагала не участвовать в электронном голосовании, как и лидеры «Умного голосования».
«Ну, так люди послушались. В то время, как другие партии — «Единая Россия», или «Новые люди», или ЛДПР Жириновского призывали использовать разные способы и голосовать по электронке. И в результате все эти три партии, каждая из них, набрала по электронке больше, чем на участках», — уточнил журналист.
Алексей Венедиктов полагает, что коммунисты избрали ошибочную стратегию.
«Я говорил об этом за месяц [до выборов], потому что я понимал, что около половины избирателей будет голосовать дистанционно. Это удобно, это надежно, это прозрачно, это легко», — считает он.
Председатель Общественного штаба Москвы по наблюдению за выборами напомнил, что в 2019 году в ходе выборов в Мосгордуму, многие кандидаты также призывали не доверять электронному голосованию.
«Однако эти кандидаты и, кстати, тот же Ульянченко, проиграли из-за этого. Но уже дважды на грабли, наверное, не стоит [наступать]? Впрочем, если есть любители — пусть продолжают», — резюмирует Алексей Венедиктов.
Напомним, кандидат от КПРФ на округе № 197 в Москве, доцент МГУ Михаил Лобанов назвал безумными результаты электронного голосования, по которым он проиграл телеведущему Евгению Попову на 20 тысяч голосов (на 40% больше). При этом на участках Лобанов лидировал с отрывом более чем в 10 тысяч голосов (30
Обратите внимание, вбросчики работали только в дневные часы, с четким перерывом на обед с 12:20 до 13:00 и в воскресенье имели короткий рабочий день до 14:30. Хорошо поставлена охрана труда у этих сотрудников, однако!
Последние 5 с половиной часов электронного голосования шли без вбросов. Результаты в эти часы ничем не отличаются от бумажных участков. То есть, настоящие электронные избиратели голосовали точно так же, как те, кто пришел на участки.
Пропагандисты, отстаивающие в качестве аксиомы (ибо не доказывают) утверждение о том, что результаты голосования на выборах подчиняются нормальному распределению, заблуждаются.
Люди голосуют не случайным образом, и голоса их по избирательным участкам распределены не независимо. Поскольку участки выбираются не случайно, а по территориальному признаку, то распределение обязано зависеть от географических неоднородностей предпочтений электората.
В заводском посёлке одно распределение, в воинской части — другое, в фешенебельном центре города — третье. В северной области — одно, в южной республике — другое. В разных местах люди живут по-разному, и поэтому по-разному относятся к правящей партии.
Особые отклонения от нормального распределения будут именно для правящей партии, о ней люди судят по реальным делам, и дела эти везде разные. А о не-правящих партиях люди судят, в основном, по информации из свободных СМИ, которая вполне однородна — и товарищ, и господин смотрят, в принципе, один и тот же телевизор\интернет.
О Вашем же примере с выборами в США 2016г. имею заявить следующее. Представьте себе, выбры в Северной Америке устраивают не в 2016г., а в 1760г. Две кандидатуры — Чингачгук Большой Змей и Георг II. Кто-то усомнится в том, что распределение для таких голосований будет, мягко говоря, не похоже на нормальное? УИК»и, находящиеся в вигвамах, очевидно, покажут 100% за первого кандидата и 0% за второго, а УИК»и в городских мэриях — строго наоборот. С 1760г. Северная Америка превратилась в США 2016г., неоднородность массы избирателей от своего наибольшего значения в 1760г. пришла к своему наименьшему значению, масса избирателей стала однородной, а система, в терминах статистической физики, равновесной. Тупик, дальше США могут развиваться только скачкообразно, в том числе с потерей государственности.
Россия, в отличие от сегодняшних США, ушла от прошлого равновесного состояния три десятилетия назад. Система, далёкая от равновесия, неоднородная, порой, до разрыва. Распределение результатов голосования далеко от распределения по Гаусу.