Организаторов «прикрепления» сотрудников МУПов надо судить

На выборах я работал 19 сентября, в качестве члена территориальной комиссии с правом совещательного голоса от кандидата Алексея ДУЛЕНКОВА. Работали мы в паре с Даниилом ШЕВЯКОВЫМ, представлявшим партию «Яблоко».

День начинался относительно спокойно

Объезд начали с Дома офицеров, где работали УИКи 1963 и 1960. Вроде бы всё пристойно, хотя и сложно понять, почему председатель комиссии 1960 количество полученных бюллетеней в укрупненную копию протокола вписал, а в 1963-й поленился. Вроде учат их в одном месте. Но это мелочи.

Бдительный гражданин пришёл с заявлением: он обнаружил в списках для голосования умершую соседку. Возмущена даже секретарь комиссии 1963: «вот вы напишите, почему ТИК даёт такие списки? Она и на прошлых выборах уже была мертва, мы подавали сведения об этом, а нам снова принесли список с ней. А мы даже вычеркнуть её не имеем права».

Действительно, возмутительно. Когда в листах с подписями за кандидатов-самовыдвиженцев оказывается умерший человек, это чревато снятием с выборов, а, когда ТИКи годами числят мертвецов в составе избирателей — никому нет дела, и нет ответственности. В Москве из избирателей не вычеркнули даже бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова, умершего в 2019 году. Но это тоже мелочи.

Её пять лет нет в списках избирателей

Мы отправляемся в УИК 1971. И, надо же, здесь ситуация диаметрально противоположная: вот эта девушка в чёрном плаще переехала в Одинцово в 2016 году. И до сих пор её упорно не вносят в списки. И она на каждых выборах вынуждена просить включить её в список избирателей, показывая паспорт с одинцовской пропиской. Пять лет! Но и это мелочи.

Избирателей было так много, что списки пришлось разорвать

УИК 1972. Здесь Шевяков, пробегая взглядом по спискам избирателей, обнаруживает, что одна из книг расшита. Хотя должна быть прошита и опечатана. Начинается процесс написания жалобы, комиссия этим до предела возмущена. Оказывается, вот что здесь произошло: 17-го числа с утра на участок явилась огромная толпа народа. Голосование сделали трёхдневным как раз для того, чтобы в эпидемию много людей не собиралось. На самом деле эффект оказался обратным: люди, по всей видимости, кем-то принуждаемые к выборам, пришли толпой.

Комиссия с наплывом не справилась. Начался крик и хай. И кто-то додумался разделить один из списков на части, расшить его, чтобы побыстрее пропускать людей. Хотя это не допускается. Мало того, обнаружилось, что титульные листы списков оказались почему-то к ним не подшиты и лежали отдельно. Хотя в этом же школьном спортивном зале, в двух шагах напротив, работает другая избирательная комиссия, и там списки выглядят нормально. Могли бы просто глянуть у соседей, как что делать надо, но нет.

Процесс написания жалобы долгий, а тут ещё обед подоспел, я уехал за дочерью, с которой мы отправляемся голосовать на свой участок в «круглую» гимназию. Попутно интересуюсь, как идут выборы. Здесь сразу три комиссии, 1998, 1999, 2000. И во всех трёх, похоже, дела идут нормально. Даже надомников мизерное количество — 1-5. Секретарь одной из комиссий поясняет: «У нас тут такие пожилые люди живут, что предпочитают приходить сами. Говорят, нам даже приятно прогуляться. А в основном дома новые вокруг, и людей сильно в возрасте в них живет немного».

Подозрительные события в школе с номером 13

Даниил сообщает, что нас ждут в школе 13, о которой имеется подозрительная информация. Здесь мы должны «зависнуть», похоже, на всю ночь. Даниил уходит наверх, в актовый зал, я предъявляю удостоверение в малом спортзале, в УИК 1955. С председателем мы хорошо знакомы — Галина ИЛЛАРИОНОВА, известная мне по работе редактором Одинцовского телевидения.

Знакомлюсь с наблюдателями — Елена от КПРФ, Андрей от кандидата Ходырева. Интересуюсь, а где же другие партии? Оказывается, были ещё от Единой России, но уже ушли, результаты их почему-то не интересуют.

В 20:00 двери закрываются. В этой комиссии один испорченный бюллетень: печать на него не ту поставили. Казалось бы, о косяке известно давно, должен быть наготове акт. Но, чтобы его составить, уходит… час. Мы ждём, комиссия ждёт, работа стоит. Наконец, начинается гашение неиспользованных бюллетеней, им режут углы, пересчитывают, упаковывают. Члены комиссии начинают работу со списками. Участок небольшой, всего 988 избирателей, пересчитать страницы книг, казалось бы, совсем недолго. Но на эту немудрящую счётную работу уходит… ещё битых два часа.

Елена поясняет: «я сама долго работала на выборах, подсчитать списки, если всё нормально — минут 15. У них что-то не бьётся, а найти не могут». Через два часа то ли нашли, то ли решили дать хоть какой-то результат, и на укрупнённых копиях протокола появляются цифры. Ни по одному из четырёх ничего не сходится, плавает от одного до пяти бюллетеней. Хотя должно совпадать: вам выдали 900 бюллетеней, вы отдали избирателям в помещении Х, вне помещения Y, остаток Z. Но сумма Х,Y, Z ни в одном из укрупнённых протоколов не равна 900!

Кстати, протоколы в полностью заполненном виде мы так и не увидели. Председатель сняла их со стены, заявив, что всё равно будет их переписывать.

Я обращаю внимание коллег на то, что вне помещения выдано какое-то дикое количество бюллетеней: по 115! Елена поясняет, что она видела в ходе наблюдения: «Такое невозможно чисто физически. Если посчитать по времени, сколько уходит на одного «надомника», а ведь ему надо предъявить паспорт, его данные записывают, просят расписаться, он получает бюллетени, смотрит, заполняет их — это солидное время требуется на каждого. И ведь люди это пожилые или больные, они всё делают медленно. А надо ещё до них дойти, подняться на лифте. Ну 40, ну 50 максимум, и то это очень много, а 115 — вообще невозможно».

Как же так? И вот тут начинает выясняться интересная история. К этому участку прикрепились огромное количество неких лиц, работников, как рассказали нам члены комиссии, одинцовского муниципального предприятия, службы благоустройства. Их начальство согнало именно на этот участок, якобы в связи с какой-то производственной необходимостью — мол, люди у нас работают непрерывно, постоянно, такой у нас режим. Мало того, напротив, через улицу Садовую, у этих людей что-то вроде общежития, они приезжие, проживают там компактно. Так их, мало того, что открепили и прикрепили, ещё и вызвали к ним в эту общагу членов УИК с урной-чемоданчиком!

Отсюда и взялась дикая цифра в 115 проголосовавших на дому. А всего прикрепленных на участке оказалось неимоверно много — порядка 250 человек, по выборам разного уровня цифры немного отличаются, часть этих людей не жители Подмосковья и участвуют только в федеральных выборах.

Голосование МУПовцев однообразно до безобразия

Наконец, комиссия начинает подсчёт голосов. Вскрываются сейф-пакеты, ящики для надомного голосования, по очереди пересчитывается количество, потом дело доходит до урн. А затем бюллетени разделяются на 4 категории по типам выборов, и начинается подсчёт.

И, в связи с тем, что согнанные по приказу люди и голосовали тоже по приказу, происходит интересный эффект. Вначале вниз общей пачки попали бюллетени, оказавшиеся выданными согнанным МУПовцам 17 числа. А вверху лежат те, что бросали обычные избиратели 19 сентября. И мы слышим оглашение результатов последнего дня голосования в нормальном для выборов режиме, они идут вразнобой — за того, другого, третьего.

Но вот дошло до лежащих снизу бюллетеней от 17 числа и начинается: «Лазутина, Лазутина, Лазутина, Лазутина, Лазутина, Лазутина, Лазутина…»  И так больше двухсот раз!

А по другим выборам, случилось наоборот, сверху оказались бюллетени МУПовцев, и мы слышим: «Единая Россия, Единая Россия, Единая Россия, Единая Россия, Единая Россия, Единая Россия» — непрерывный бубнёж. Собирающий в пачку эти бюллетени парень зашивается, не успевает.

Комиссия начинает смеяться от этого потока — они знают точно, почему так произошло, не скрывают, что к ним явились согнанные МУПовцы и проголосовали по указке начальства, но им всё равно смешно.

Кончились МУПовские бюллетени, пошли обычные, от реальных, а не принуждаемых избирателей, и сразу другое дело: «КПРФ, КПРФ, Единая Россия, ЛДПР, СР, пенсионеры…» Полнейший разнобой, кому-то больше, кому-то меньше, но распределение случайно. Результаты махинации, а она по этому участку абсолютно явная: здесь принудили людей к голосованию и использовали служебную зависимость, приводят к феноменальным, нетипичным результатам, поданным за кандидатов Майданова, Лазутину и «Единую Россию».

Организаторов преступления против выборов надо судить

Моё мнение: всем участникам выборов необходимо опротестовывать результаты по всем участкам с аномальным количеством «прикрепленных» лиц. Считается, что якобы в прикреплении как таковом нет нарушения: если предприятие с непрерывным циклом работы, то, действительно, может быть так, что необходимо обеспечить им право волеизъявления.

Когда голосование происходило один день, это с натяжкой можно посчитать правдоподобным. Хотя все понимают: это жульничество, нет в Одинцово ни мартеновских печей, ни химзаводов, и даже там, где есть графики сутки-трое или похожие, по ним нельзя привозить все предприятие сразу — максимум десяток операторов газовых котельных. Остальные сами должны приходить.

Но одинцовские единороссы позабыли, что на этот раз голосование ТРЁХДНЕВНОЕ. А непрерывного цикла продолжительностью в 72 часа не существует в природе, человек не может выдержать таких смен, это запрещено законодательством, а значит, прикрепление МУПовцев — стопроцентная афера, преступление, организованное с использованием служебного положения, а это отягчающий ответственность фактор. Тот, кто работает 17-го, мог прийти 18-го или 19-го, и наоборот. Да и участки работают с 08:00 до 20:00, а рабочий день длится всего 8 часов.

Якобы проигравшие выборы единороссам, а в реальности победившие их оппоненты просто обязаны подать в суды, требуя расследования одинцовской выборной аферы, обязаны потребовать отмены выборов на участках, где «прикрепление» работников МУПов достигало грандиозных масштабов.

Вы проголосовали на выборах?

Признаёте ли вы победу Дениса Майданова?

Признаёте ли вы победу «Единой России»?

18.216.32.116