Заметки обывателя. Размышляя о «перестройке»

Так случилось, что на середину марта пришлись две «круглых» даты, связанные с именем одного человека — Михаила ГОРБАЧЕВА. В марте 1985 после череды «пышных похорон» генеральным секретарем ЦК КПС был избран просто молодой человек (на момент избрания Горбачеву было 54 года). А в марте 1990 года Горбачев стал первым и последним президентом СССР. Фактически между двумя этими датами вместилось событие, сопоставимое по своим последствиям с октябрьской революцией и носившее при этом почти канцелярское название «перестройка».

Событие эпохальное, противоречивое и неоднозначное. Я думаю, что только лет эдак через 70-80 «перестройке» будут даны первые относительно объективные и трезвые оценки. А пока мы, современники бурных перемен, продолжаем эмоционально обсуждать, чем же она была для нас. Естественно, что каждый примеряет на себя субъективно скроенный костюм ощущений и восприятий тех лет.

Если советские диссиденты — нетипичные представители «хрущевской оттепели, то я — типичный представитель горбачевской «перестройки». Именно в эти годы произошел ряд событий, которые, если и не изменили, то здорово повлияли на всю мою последующую жизнь — первая большая публикация в центральной прессе и последующее увольнениее с «волчьим билетом» из школы. Потом, как в сказке, восторжествовала справедливость, и меня восстановили в должности. А через одиннадцать дней после избрания Горбачева президентом встретил ту, с которой, очень надеюсь, уже не расстанусь до березки. И еще успел нАчать строить дом, в котором сегодня и стучу по «клаве». Только за одну «ту» спасибо «перестройке».

Если же говорить серьезно, то горбачевские реформы предоставили мне право выбора (говорю исключительно за себя). Как мне кажется, я этим выбором воспользовался. Правильный он или неправильный, это уже другой вопрос. Но это мой выбор, путь по которому оказался не очень сладкий. Были падения и подъемы, снова падения, снова подъемы. Это мои падения, мои подъемы, за которые ни хвалить, ни ругать мне некого. Я специально исключил из своего права выбора христианскую составляющую, чтобы ненароком не разбудить недремлющих атеистов.

Я считаю Михаила Сергеевича одним из величайших реформаторов в российской истории. Он совершал ошибки, медлил с решениями или просто проявлял нерешительность. Можно много чего насчитать, что он сделал не так. Все мы крепки задним умом. И то, что мы имеем сегодня в обществе, виноват не только Горбачев, а само общество, в том числе и я.

Горбачевоненавистники выставляют ему с разными вариациями две основные претензии: развал замечательной советской экономики и распад СССР.

Я уверен, что, если бы в тот момент Советский Союз торговал дорогой нефтью, то Горбачев бы и не помышлял бы ни о каких реформах. Даже сомневаюсь, что при дорогой нефти, он, вообще, смог бы стать генсеком. А дешевая нефть мне и не только мне дала возможность свободно передвигаться по миру, а у себя в стране хоть весь день сидеть в кафе с чашечкой кофе. Для молодых, слава Богу, такая ситуация норма жизни, а я до сих пор не перестаю удивляться «одной чашечке кофе».

Любая империя рано или поздно разваливается. СССР не исключение. Горбачев искренне не желал подобного распада, но что случилось, то случилось. Что ни делается, все к лучшему. Для меня ничего кардинально не изменилось. Езжу и встречаюсь с теми, с кем встречался и во времена СССР. За исключением Грузии, но здесь Горбачев ни сном, ни духом. В то же время распад СССР показал, какие мы все разные. И это просто замечательно. Если возникнет необходимость объединения, то придет время. Если не возникнет, значит, так тому и быть. А горевать по поводу границ «от тайги до британских морей» — это не для меня. Государство — это не только территориальные границы, но и границы управляемости.

Наверняка, в этих юбилейных заметках многое не сказано или сказано не так, но впереди еще очень много времени, которое меня обязательно поправит, если что-то не так.

3.144.237.3